Иоанна Хмелевская - Корова царя небесного [Божественная корова]

— Расскажи, бабуля, поподробнее про четвёртого, — попросила внучка. — Сначала возраст и внешний вид.

— Да не очень-то он мне запомнился, значит, выглядел обыкновенно. А возраст — тоже не скажу точно, но молодой, тридцати ещё не было.

Элюню как что кольнуло.

— Бабуля, а нос у него был? — взволнованно поинтересовалась она.

— Наверное, был, дитя моё, если бы не было, тогда уж я наверняка бы запомнила, — резонно ответила старушка. — Даже такая старая склеротичка не забыла бы.

— Бабуля, да ты не обижайся, я говорю не вообще о носе, а о таком, который в глаза бросается! — уточнила внучка. — Такой выдающийся, большой, блестящий и немного красноватый, а к концу вроде бы как потолще.

— Так ты знаешь этого типа? — подозрительно спросила бабушка.

— А что, именно такой нос?

— В точности, очень хорошо ты его описала. Прямо так и вижу перед собой.

А Элюня продолжала ковать железо, пока горячо:

— И маленькие усики щетинкой?

— Правильно! И усики были. Выходит, ты… как это теперь говорят? Вышла на подозреваемого. В таком случае давай выкладывай, в чем дело, потому как я старушка страшно любопытная.

Элементарная порядочность не позволяла умолчать о тайных расследованиях, и Элюня не стала умалчивать. Познакомила бабулю в общих чертах с обстоятельствами финансовой афёры, избегая ненужных подробностей вроде своего личного в ней участия, хотя сама вся так и пылала от возбуждения, и ещё раз уточнила внешний вид выдающегося носа.

Бабуля не дала навесить себе лапшу на уши.

— А откуда тебе так хорошо знаком один из вымогателей? — задала она вопрос в лоб. — И нос видела, и слова о роратах слышала.

Пришлось признаться:

— Я была свидетельницей того, как во время бандитского налёта один из преступников о роратах высказался. В точности твоя фраза, только в середину вставил и, а у тебя запятая.

— Правильно, — подтвердила бабушка. — Должно быть с запятой.

— Ну, я сразу тебя вспомнила. Ведь только от тебя слышала это выражение, больше ни от кого. И додумала — а вдруг благодаря такой малости удастся найти преступника? Но полиции пока об этом не говорила, ведь никогда не известно…

— Ты подумала — а вдруг я неуловимый шеф вымогателей? — обрадовалась бабушка. — Так сказать, мозг преступной шайки. Ты мне льстишь, дитя моё. К сожалению, не я.

— Да нет же, мозг мне и в голову не пришёл, — неуклюже попыталась оправдаться Элюня.

— Тем более что наверняка вы там с ним уже сталкивались, — заметила умная старушка. — Ну ладно, раз это так важно, я, пожалуй, ещё повспоминаю. Полагаю, где-то у меня записана фамилия знакомого, у которого мы собирались тогда поиграть в покер. И адрес. Хотя я там всего раз и была.

— А тогда вы сыграли в покер?

— Разумеется, дождались тех двух, помню…

И бабуля пустилась в подробное описание той давней игры, которую запомнила до мелочей. В заключение ещё раз подтвердила готовность отыскать старый календарик трехлетней давности, в котором записала фамилию и адрес хозяина квартиры.

— Хочу все иметь под рукой к тому времени, когда власти заявятся ко мне, — заявила старушка.

Внучка её успокоила:

— Не волнуйся, бабуля, это наверняка будет комиссар Бежан, а он очень симпатичный человек. Но понемногу настраивайся…

Тем временем комиссар Бежан просто выходил из себя. Ещё бы, полтора часа никак не мог дозвониться до Элюни, все время её телефон был занят. Даже позвонил на телефонную станцию, но там ему сообщили — нужный телефон исправен, просто по нему говорят.

Фактически разговор длился не полтора часа, просто комиссару не повезло. Сначала он попал на Иолу, потом на бабулю. За две секунды до окончания разговора с бабушкой нервы комиссара не выдержали и он решил к Элюне ехать. Раз говорит по телефону — значит, дома.

— О, как хорошо, что пан приехал! — с искренней радостью приветствовала Элюня комиссара, и такая встреча сразу улучшила настроение Бежана, ведь очень редко полицию встречают с радостью.

А Элюня щебетала:

— Я как раз собиралась вам звонить, только дайте бабуле немного времени, ей надо ещё найти календарик с адресом и соответственно настроиться на разговор с представителями власти.

У Бежана к Элюне были свои вопросы, но он благоразумно воздержался. Предпочёл дать свидетелю выговориться, тем более что однажды этот свидетель уже высказал недовольство: пан комиссар все время перебивает и перебивает. Поэтому он оставил при себе свои вопросы, не стал сам задавать нового — а какое отношение имеет к афёре бабуля, просто согласился выпить кофе, хотя его и разбирало любопытство.

За кофе Элюня кое-что прояснила.

— Опять я вам всего не рассказала, пан комиссар, — начала девушка, но, решив, что нечего себя обвинять, переменила тон:

— Просто я не сразу сообразила, как поступить, а потом решила расспросить бабулю. Там, у Зелинского… вы помните?

Комиссар Бежан заверил девушку, что все прекрасно помнит.

— Ну так вот, — продолжала Элюня, — один из негодяев произнёс такие слова: Господ нет дома, прихватили стенания и причитания и на рораты отправились. Как раз тот, с блестящим носом. Меня сразу как что кольнуло, потому что такое выражение я ещё ребёнком слышала от бабули. За всю мою жизнь больше ни от кого не слышала, а от бабули — ещё в раннем детстве. Вот я и позвонила ей. И в настоящее время бабуля находится в стадии припоминания, кому и когда она могла сказать такие слова. Согласитесь — выражение редкое, вряд ли ещё кто его знает, просто в нашей семье сохранилось, ещё бабушкина бабушка так выражалась, от неё и пошло. Моя бабуля сейчас старается вспомнить, кому именно и когда она могла сказать такое. Я уже её настроила на ваш визит, пан комиссар. Очень надеюсь, будет вам польза от такого выражения. Может, что и даст.

Комиссар согласился — может, и даст. А хорошо бы, ибо расследование опять зашло в тупик. Ухваченная у банка ниточка оборвалась. Обнаруженный форд существовал на самом деле, у него имелся и хозяин, да что толку? В тот вечер хозяин машиной не пользовался, точь-в-точь как в истории с пани Кападовской. Алиби у него было идеальное: полдня провёл в больнице, где ему производились анализы печени и желчного пузыря. К обследованию этих органов в клинике приступили в три часа дня, закончили в девятнадцать, после чего пациент ещё с час обсуждал состояние своего здоровья со знакомым врачом. Все это время машина стояла у стен клиники, на улице Стемпиньской. Никаких следов пользования своей машиной хозяин не заметил, а на показания счётчика внимания не обратил.

Комиссар Бежан уже давно понял: шайка вымогателей пользуется чужими машинами, безошибочно выбирая те, которые какое-то время хозяевам не понадобятся. Вряд ли такое делалось случайно, наверняка преступники располагали сведениями, когда именно машина будет свободна. И ещё преступники располагали средствами, позволявшими им легко проникать в чужие машины. Ведь ни разу комиссару не встречалось даже упоминания ни о каких воющих аварийных установках, ни о каких взломанных замках в дверцах или в системе зажигания. Возможно, негодяи располагали дубликатами ключей от дверей и от замков зажигания, что несомненно свидетельствовало о прекрасной подготовке операции. Как им это удавалось — неизвестно. Возможно, среди преступников были знакомые владельцев машин, а может, был и свой человек на какой-нибудь станции техобслуживания, во всяком случае полиция лишалась возможности выйти на преступников благодаря используемым ими машинам.

Вот сбитый со следа полицейский и обратился опять к Элюне, как к последней соломинке, за которую хватается утопающий. Элюня видела больше всех, имело смысл немного её потрясти. Ну хотя бы сделать по памяти портрет прямоугольного парня, так называемый фоторобот. Его видели двое свидетелей, включая Элюню. А вот человека в машине видела лишь она одна. Правда, уверяет, что видела лишь неясный профиль, но, может, удастся из неё ещё что выдоить. С целью пригласить девушку в комендатуру полиции Бежан и дозванивался до неё. Художник, специалист по таким особым портретам, уже дожидался.

— Сделаем так, — сказал комиссар Бежан. — Пани поедет к нам, а я к бабуле. Сейчас позвоню, чтобы дождались вас. А пока, пожалуйста, ещё раз расскажите мне обо всем, что вы тогда заметили у банка. Особенно интересует меня пассажир, который был вами замечен в машине преступника. Помню, помню, видели вы его нечётко, лишь профиль его маячил, но, может быть, ещё что-то заметили?

От такого вопроса Элюне сначала стало нехорошо, а сразу потом она засомневалась, был ли это действительно Стефан. Ведь уверял — не он. А если не он, зачем же ей тогда щадить злоумышленника?

Наморщив лоб и устремив взгляд в окно, Элюня поднапряглась, вспоминая. После продолжительного молчания произнесла:

— Не хотелось бы вводить вас в заблуждение, пан комиссар, там и в самом деле было темно и видела я профиль не очень ясно. Вот в чем уверена — он был с бородой. Не профиль, мужчина, конечно. И ещё в чем я уверена — очки надел. Во всяком случае, такое у меня создалось впечатление, видела я движение руки и отблеск стёкол.